- Она хочет переделать "Нырок" в пассажирский лайнер! - подавленно сказал Балу, - Это будет просто кошмар какой-то!
Не нравились ему идеи, которые Ребекка предлагала, так как эти предложения оказывались равносильны приказам. И в этот раз Бекки решилась на отчаянный шаг - начать более-менее регулярные пассажирские рейсы для далеко не бедных клиентов. За последний месяц нырок совершил всего лишь одиннадцать грузовых рейсов. И было намного выгоднее начать регулярные рейсы и по крайней мере попытаться остаться на плаву, начав регулярные рейсы. Регулярные полёты - значит регулярный доход. Но тут были сразу две негативные стороны в этой затее: во-первых было неизвестно, чем вся эта затея кончится и будет ли на каждый рейс набираться достаточное количество пассажиров. А вот второй негативный фактор в первую очередь должен был ощутить Балу. Пропала былая свобода, когда компания "Заплати и лети" совершала нерегулярные полёты. Теперь надо было строго следовать по одному маршруту, постоянно укладываться в расписание и что самое главное - оставалось меньше свободного времени. Теперь уже не будет времени заглянуть к Луи, и уж тем более провести у него несколько весёлых часов. Теперь уже нельзя будет дремать после полудня, а уж о выходных придётся забыть насовсем. А о том, чем чревато намерение Бекки переделать самолёт, даже думать не хотелось. Она уже постаралась один раз, да так, что самолёт скорее стал похож на разукрашенную клетку для какого-нибудь выставочного попугая.
На этот раз Нырку повезло. Ребекка ограничилась лишь сменой интерьера: теперь в том месте, где раньше был грузовой отсек, стояли в ряд тридцать пассажирских кресел. Исчезла та былая тихая обстановка, теперь грузовой отсек стал салоном с холодно-серыми, официально выглядящими сидениями. Изнутри салон был выкрашен белой краской, что несколько резало глаза после былого непокрашенного металла. В первый же день билеты на рейс в Клопляндию купили двадцать два пассажира. Первые несколько рейсов прошли вполне удачно. Но вскоре начались непредвиденные вещи.
Для начала пассажиры начали привиредничать. Это ещё было можно ожидать от представителей зажиточных слоёв населения, летевших на несколько устаревшем самолёте, который изначально предназначался для перевозки грузов. Эту проблемму ещё удалось решить, предложив пассажирам желаемый ими кофе, чай, некоторые лёгкие закуски. Деньги в контору "Заплати и лети" текли стабильным потоком. Но в один прекрасный день случился первый инцидент.
Когда "Нырок" сел в недавно отстроенном аэропорту в четырёх километрах от столицы Макадамии, на борт вошли четверо пограничников. Экипаж они трогать не стали - они сразу узнали в Балу того самого героя, спасшего когда-то страну от экономического краха. А вот пассажиров они изрядно потрясли. Переворошив содержимое десятка чемоданов и портфелей они наткнулись на один сертификат. Это был сертификат на недавно обанкротившееся мелкое предприятие, находившееся под патронажем корпорации Хан Индастриз. Владельцем портфеля, в котором нашли сертификат оказался затюрканого вида хорёк. При разговоре с таможенной службой ему еле удавалось скрывать беспокойство.
- Я с поручением от мистера Хана. Он велел мне продать право на обладание предприятием одному из местных бизнесменов . . .
Один из пограничников вышел, а другие продолжали исследовать содержимое чемоданов, принадлежащих пассажирам. Через несколько минут вышедший пограничник вернулся. На запястьях мелкого хорька тут же оказались наручники.
Уже этим вечером он был в кабинете у мистера Хана. Он неумело отнекивался, пытался врать, что его подставили. Но от факта было не отвертеться: пока в Тинабуле предприниматель Паркинсон ждал того самого сертификата, дилер полетел в Макадамию, чтобы продать его совершенно другому лицу. Таможенная служба вовремя связалась с Ханом и получила приказ арестовать предателя, который не знал, что Макадамия настолько быстро развивается, что теперь тут международная телефонная связь больше не является роскошью. И через несколько дней Очередной, уже плановый полёт "Нырка" пришлось отменить: Балу был вызван в суд в качестве свидетеля. Но его роль в этом деле была чисто символичной: прокурор, нанятый компанией Хан Индастриз завалил обвиняемого практически сразу, оставив адвоката без возможности что-нибудь возразить. Судье осталось лишь вынести приговор в виде весьма солидного срока заключения.
Следующий инцидент не заставил себя ждать. Через две недели после очередного рейса к Балу пришли двое полицейских. Не супев перешагнуть порог они сразу же стали задавать на первый взгляд непонятные вопросы.
- Над каким районом было нападение?
- Кого-нибудь ещё обворовали?
- Дайте лучше полный список летевших.
- Кого обворовали? - удивился Балу, - С тех пор, как я стал перевозить пассажиров на меня никто не нападал!
- Как это? - спросил один из полицейских, - Один из пассажиров, летевших с вами в Транслатинское Королевство заявляет, что на самолёт напали пираты и ограбили нескольких пассажиров, в том числе и его!
Из последовавшего разговора Балу выяснил, что один из пассажиров, летевших в Транслатинию вдруг стал ни с того ни с сего бредить, что во время полёта на него напали пираты и украли у него шестьдесят миллинонв долларов, которые он вёз на покупку одной Транслатинской корпорации. Но он, судя по всему решил прикарманить кругленькую сумму, при этом он даже умудрился подкупить некоторых таможенников в Транслатинии. Вернувшись в Кейп-Сюзет он судя по всему хотел подкупить и экипаж "Нырка", но на причале его ждало большое разочарование в виде двух хановских эмиссаров, которые повязали неудавшегося воришку сразу же, как только он сошёл с самолёта и потащили его к Хану, которому сей несостоявшийся миллионер тут же наврал про выдуманную атаку пиратов. Хан сразу же велел найти свидетелей, первым из которых по идее должен был быть Балу.
Снова последовал суд. Транслатинские таможенники, узнав о том, что их "клиент" попался, стали врать, что он им не только не давал взяток, а ещё и запугивал их, угрожая расправой в случае, если они не будут врать про нападение пиратов. Судья в этот раз попался другой. Если в прошлый раз суд вершил пожилой угрюмый лев, то в этот раз судьёй был Макс Джойсон - молодой весёлый пёс, на несколько лет моложе Балу.
- Ну да, конечно же те шестьдесят миллионов украл Дон Карнаж, кто же ещё мог сделать такое, - язвил он над подсудимым, - А вам, свидетель, он успел дать что-нибудь, что оставалось от украденного?
- Нет, - отвечал Балу, - Его сразу повязали, когда он сошёл на причал.
Ещё несколько аналогичных случаев произошло следующим месяцем. Ещё несколько раз Балу отменял рейсы из-за повесток в суд в качестве свидетеля. Но в итоге дело обрело несколько более угрожающий размах. Для начала после полёта в Шкиповию выяснилось, что у одного из пассажиров пропал сертификат на полуразорившуюся текстильную компанию, которую сей пассажир собирался продать шкиповскому бизнесмену Амиру Яни. Кит и Балу сразу же начали обшаривать самолёт, пока не пришлось пойти на крайность: начать осмотр багажа всех пассажиров. При этом один скунс подошёл к Балу, отвёл его в место, откуда другие пассажиры не услышали бы разговор и предложил пилоту полмиллиона за то, чтобы оставить его багаж в покое. Этим скунс себя и выдал: Балу взял его чемодан первым, и нашёл в нём тот самый сертификат. Скунс остался ещё на несколько суток в шкиповском полицейском участке, но по какой-то причине через неделю его снова видели в городе Кейп-Сюзет, причём на свободе.
А через неделю случился финальный аккорд череды загадочных преступных событий. Когда Балу завершал полёт в Единославию и уже впереди были видны огни взлётно-посадочной полосы, в кабину влез один пассажир. Зная, что таможенники особо не роются в кабине, он просил, чтобы Балу спрятал у себя какой-то большой саквояж. Балу сразу же стал расспрашивать пассажира о том, что в этом саквояже, и почему он хочет его спрятать. Но тут в руках у пассажира появился пистолет. Балу поначалу делал вид, что соглашается спрятать саквояж, но затем, выбрав удачный момент, скрутил руки пассажиру. Кит сразу же выхватил из его рук пистолет, и Балу отправил террориста в нокдаун одним-единственным ударом. Когда дело зашло о содержимом саквояжа, то тут выяснилось, что в нём было ни много, ни мало - шестнадцать килограммов тротила. Пока единославские спецслужбы распаковывали тротил в безопасные контейнеры, террорист уже сидел в полицейском участке, отмалчиваясь от любых задаваемых ему вопросов. Но через несколько часов он раскололся. Выяснилось, что он вёз тротил одному давно разыскиваемому в Единославии Гавриле Зладчику, лидеру террористической группировки сепаратистов-мошаков. Естественно, встречающий курьер сразу дёру дал, узнав что операция по передаче провалилась, так что ловить его уже было бесполезно.
Но это оказалось последей нештатной ситуацией на борту пассажирского "Нырка". Через несколько дней в контору фирмы "Заплати и лети" пришёл инспектор, выдавший несколько месяцев назад Ребекке лицензию на регулярные перевозки пассажиров. И теперь он эту лицензию аннулировал, мотивируя это тем, что фирма "Заплати и лети" не может гарантировать безопасность пассажиров во время полёта.
- Где ж это видано, чтобы на борт пассажирского самолёта можно было пронести столько тротила, сколько хватило бы на то, чтобы сравнять с землёй приличный частный дом?
- Я то тут причём? - пытался возразить Балу, - Его же должны были таможенники досмотреть перед посадкой на борт!
- Но не досмотрели же! - Злился инспектор.
Итак завершилась длившаяся два с половиной месяца затея, призванная стать источником регулярного дохода для компании "Заплати и лети". Тем же вечером Баламут демонтировал все пассажирские кресла, кроме двух, рядом с кабиной пилота. На следующее утро Балу аккуратно ободрал уже начавшую облезать белую краску, оказавшуюся совсем низкокачественной. Весь день потом Ребекка подсчитывала доходы и убытки от своей отчаянной затеи. И насчитала не совсем большую сумму чистого дохода, на которую компания "Заплати и лети" сможет продолжить своё существование отсилы на полтора года, если ситуация на рынке не изменится к этому времени.
Снова начались нерегулярные полёты, которые приносили дохода лишь на то, чтобы оплатить стоимость потраченного топлива и на урезанную зарплату троим работникам фирмы "Заплати и лети". Казалось, что теперь небо принадлежит созданным Барри Ониксом трёхмоторным птеродактилям и самолётам компании "Хан Индастриз", которые всё ещё пытались продолжать упорную борьбу за выживание на свободном рынке.