Nospheratu

..."Загляни в меня" - зеркало, темное, холодное, точно туман в дожде, походило на дверь между мирами, в одном...
Жила-была простая девушка, что, как и многие любила посмотреть в его грань, поправить платье, прическу или просто убедиться, что может спокойно читать или рисовать, петь или играть, смотреть в него и скучать, ведь никого в ее комнате нет...
Но она ошибалась - из глубинных холодных паутин преломлений лунного луча, был заточен туда Носферату - существо, никогда не покидавшее границ зеркала, походило оно на тень и человека - бледного юношу в ветхом сюртуке и цилиндре, с черным крошечным сердечком, окруженном еще более мелкими звездочками...
Никто не знает, отчего он появлялся в зеркале и как он туда попал, только девушка с опаской и все же изумленно, с замирающим любопытством смотрела в его глаза, что-то скрывалось в них, часто прикрыты и нахлобученным цилиндром.
А он - наблюдал за ней, как она спит и гуляет в обширной комнате, как вышивает розу и ловит тонкой рукой листок, пролетающий в окне, казалось, он любовался ею и ждал...
Дни проходили увлекательным чтением, игрой и в раздумьях, ночи в мечтаниях, тихом мире сна, когда звезды осторожно посылали девушке свои искорки...
Странное создание все смотрело на нее, с трепетом точно ощущало, как она осторожно убирает с зеркала снежинки и капельки дождя, не дает паутине скрыть его.
Но она все не понимала, как юноша оказался в этом мире совершенной чистоты грани, закрепленной тишины и строгой формы, за грань которой выйти нельзя.
И ее изумляло - в любом зеркале появлялся он, смотрел на нее, тоже жил своей жизнью, беря в руки попадающие к нему отраженные в зеркале предметы и рассматривая их...
Видно, его необычайно занимали ощущения ловли мимолетного жара огонька канделябра, шелест желтых страниц книг или неподвижность отраженных слов, лиц, движений...
Носферату впитывал все это, жадно ловил, точно хотел попасть в мир девушки и иметь возможность постоянно наслаждаться обладанием украшений, доспехов, вееров, камина, лестниц, дверей...
Единственной дверью к ней оставалось для него грань отражающего стекла, сквозь нее он видел ее взгляд, ее улыбку, мог приглушенно слышать ее голос, наблюдать ее танец под мелодию, но не мог почувствовать биения ее сердца...
И она не знала, как странно, что не поймет, что это за существо, так от нее отличимое, но вбирающее в себя ее мир, ее мысли и чувства - она ощущала, он осторожно старался коснуться их...
И не мог - его место было в зеркале, давно переставшей быть белоснежно-призрачно мерцающей сказкой из перекрестков лучей - нет живой слезинки щенка, нет полета птицы, нет нити ее души...
Нет? "Все лишь отражения" - горько подумал Носферату и... очнулся, зачем он здесь - его мучил голод. Это было творение ночи, отраженное в зеркале, но жаждавшее жизни, красоты, тепла...
Пульсации ли ее крови, в котором был скрыт воздух, веяния нежащей приятности ее ресниц, ее голоса, касания? Ему стало жаль ее, хотелось навек оставить у себя, хотя б на зеркальной грани, грезилось об объятии, о поцелуе...
Он запутался, и отчаянно стал бродить за ней по зеркалам, мучимый одной мыслью: "Мне не хватает... тебя... Мой мир пуст и не полон, загляни хоть на миг в зеркало, дай хоть взглядом к тебе прикоснуться..."...
Девушка бежала от зеркал, стала их бояться, она тоже запуталась - бояться ли его или ненавидеть его пугающий, прикованный к ней взор, что сделать, чтобы он оставил ее в покое и никогда не являлся?
Она не понимала, что нечто завораживало и точно приближало для Носферату все лучи в нее, к ней, вот... Она идет к зеркалу, близко-близко; он боится поверить сам себе - сейчас...
Он приоткроет незримо зеркальный занавес и шепнёт ей одно откровение, что отразится на его устах, наклонившимся к ней (она вплотную стала к зеркалу...
Почувствовала страшный, режущий нож стекла, сквозь которые тянулись мутные и тяжелые невидимые нити (он хотел ее обнять); она еще больше испугалась - вдруг провалиться туда?
Лишиться всего, своей комнаты, покоя, где она могла беспечно делать, что нравится и не только отражением а вся быть во власти этого страшного создания, в его власти?
Он робко коснулся ее губ своими, нежно глядя в ее карие глаза, гладя ей черные локоны и, стараясь не ранить когтями, осторожно другой рукой провел по шее и плечам, забывая зеркало и себя, отраженный мир, и...
Отдернул руку, качнувшись назад и упав на колени (она поспешно отбежала назад, посмотреть, что будет) - с другой стороны зеркала она с силой всадила нож...
Носферату хотел к ней подбежать, тяжело поднимаясь и пытаясь остановить кровь из раны в груди, но... только наткнулся на стекло, в котором все по своему кругу и законам вращались лучи...
Медленно он растворялся в них, все зеркала в ее доме с переговаривающимся треском потрескались, напоминая ломанными линиями лопнувшего стекла разбитое сердце...
Девушка с неудовольствием отметила эту деталь - ведь ее прекрасные черты исказятся, криво в нем запрыгают солнечные зайчики, и нечем будет развлечься в мрачный дождь или снег...
Снежинки не отражались, капли дождя плакали по стеклу, но не было в нем их жемчужинок (что за диво?). Она сама вплотную подошла к зеркалу, немея от испуга - она сама не отражалась...
Теперь она не сможет узнать, как на ней прическа или платье, как ей сохранить так быстро уходящую красоту, ее образ забрала душа, что словно тихо прошептала...
..."Загляни в меня" - зеркало, темное, холодное, точно туман в дожде, походило на дверь между мирами...
Носферату...




История Мола


"На четыре стены
Нет больше и эха
Слова Ваши пусты,
Величие - от смеха..."

Впервые столкнувшись с глазами лорда Берингема, эта надпись сохраняла невозмутимость и чинность традиции, укрыв этим, как покрывалом, боль и задумчивость, переплетенные в целую историю своего автора - Мола.
Но минута прошла, и лорд пошел дальше, вспоминая ее без трепета, с насмешкой; следовало еще переписать в архив для короля ее к другим, разным, вызывающим разноцветные вспоминания, зависть кислотную и удушье грусти у всего двора, а сейчас - ничего, кроме раздражения.
"Еще одна дрянь - с озлоблением, казалось, даже на убогий факел, несомненно плохо освещающий путь к канцелярии, пробормотал лорд, нехотя макая перо в чернила - А еще мне говорили, что след от грязи проходит..."
Мол всегда оставался для него и короля именно последним определением; оставив за тяжелыми засовами в башню прозвища "Грозный топор", "Тень" (его топор заброшен в недра паутины нерадивым смотрителем, а тень давно не пугала некогда роскошные залы).
Он стал уже чем-то вроде живого проклятия подземелья, хотя сотни раз стражники и послы жалели, что не умеют так преданно смотреть на короля и старались построить их; а купцы лениво отворачивались от него, не брезговавшего оттереть плесень, поднести горячее и искать в ледяной проруби мелкое кольцо.
Конечно, может, потому Мол иногда радовался возможности только появиться и этим вынудить замолчать спесь дворян - он устал от капризов господ, так равнодушно обрекших его на одиночество.
Это состояние было чем-то сплетенным с ритмом его сердца, заронившейся вглубь ноткой вечерних колоколов и деланным хохотом лязга затачиваемого топора; и лишь временами теплое, маленькое дуновение ветра мягко открывало из него память.
Серые внимательные глаза этого странного и понятного на первый взгляд человека противоречиво и осторожно вновь точно всматриваются в ее суть: проблесками, как пугающими в детстве раскатами молнии, то и дело всплывает картина убийства старого пса пьяным соседом, навсегда посеявшей в нем потаенный страх перед словом "старый" и вспышки гнева при этом.
С иной стороны, круг лет, привычных сплетений дел, шпионажей, интриг, направляемых к нему для устранения воспитали в нем умиление к воспоминаниям, о которых мало, кто знал, о которых не расскажет никто - Мол часто вслушивался в хвастливые нотки сверчков, вдыхал ночной ветер и ощущал негу (он тоже любил).
Когда-то прогремела пушка, от силы взрыва отбросило того, как-то все не встречавшегося ранее, воина, заряжавшего ее, с чертами, преследовавшими точно повсюду цепкий взор короля ("Это и есть тот шпион. Выпытай у него все, Мол!")…
…Мол дернул рычаг еще больше - оковы натянулись, девушка сильнее почувствовала, как ее руки неестественно резко тянут вверх - так ты подтверждаешь, что приготовила отраву государю? - медным голосом гнул свою линию инквизитор. В ответ были слышны только невнятные вслипывания. "Думаю, надо дать мне ее попытать" - скривил лицо старый палач. Но чтоб она созналась - рявкнул его начальник, прижав сухую руку к кошельку с подкинутыми за процесс деньгами
" Скажи, что тебе стоит" - тихо он повернул рукоять на ослабление - цепи разжали тиски. " Он хочет подтвердить, что короля отравили, чтобы выдвинуть своего сынка на трон" - выдохнула жертва. "Ты вправду ведьма что ли?!" - вспылил Мол и круче прежнего повернул назад механизм - пытуемая заорала, из редко задыхаясь" "Еще немного и я ее убью!" - с жалостью подумал старик, вдруг... Смерть окрасилась им каким-то другим оттенком, где нет топора и старого, преданно любившего пса, попавшего под его пьяную резнь где этого не было - были мягкие изгибы тишины, вечного сна... "Конечно у меня бред!" - безуспешно теребило, как вытаскивая из спросонья что-то, гнувшее тяжелые его брови, лысую голову погружая в раздумья - еще или хватит?
"Ай, хватит! Я не солгу ради новых мук страны... - ослабел ее голос, казалось, утопавший в холодном поте и грязи с тонким ручьем крови от подтёков... Ручеек побежал вниз по руках, под углом узором свернул на шею и ниже, как убегающая жизнь... Мол видел это и что-то его дернуло - "Не плачь, девочка!" - с силой налег на рычаг - после долгого крика она умолкла, более не вздохнув.
После того, как он он поднес зеркало к ее губам и оно оставалось холодным - вдруг выронил его, как нож аффекта вонзился ему в грудь - "Ты убил ее!" - впервые Молу страшно стало от этой мысли, как бы не понимая, что ничего не исправить, он стал поспешно высвобождать ее из оков похудевшее и немного побитое маленькое тельце отяжелевшим перышком упало вниз
Вместе с телом уродливо, как остатки тряпья свесилась и порвавшаяся одежда, едва закрывавшая ей грудь и бедра, как у живой все еще стекала кровь и пот с крохотными комками грязи... "умерла ли ты?" - палач не удивился, что у него выключился рассудок и он стал жадно прикладываться дрожащими и горячими губами и ее потрескавшимся губам, шее, продавленным посередине машинами пытки плечам
Мол, ты должен был получить ответ, а что... А что ты творишь?" - огрызался на себя он, хотя только сильнее напрягал спазмировавшиеся от шока мускулы, чтобы отнести ее на руках в свою каморку, гладил по спутавшимся волосам и без остановки говорил сдавленно: "Ты не сердись на меня, дурака старого... "Старого" Мол ты оглох?! - где твой рефлекс - заряжь себя, ты ж всех резал, с тех пор, как пьяные зарубили твоего пса!.. И оставишь эту малышку?.. Да, сколько раз я находил что-то странно притягивающее в твоих бледнеющих чертах - теперь они совсем как мрамор... Но все тонкие, как живые! - в отчаянном восторге со слезами он целовал ей щеки.. - Так ты и не призналась... - прошептал он совсем тихо, а потом воскликнул громче, зная что стража подслушивает и донесет инквизитору - инстинкты вынуждали его находить прекрасным этот миг, не хотелось покидать его. - Отвечай, отвечай, ведьма!.. - он глухо упал с ней на пал, яростно обнимая и отдирая руками закоржевелые рубцы смешавшиеся с прилипшими остатками одежды, осколки стекла и орудия, ворс веревок, - Ведьма... - простонал он и крепко поцеловал ее в середину шеи"
Время тогда, как он помнил, потерялось для него, но потом, когда он заставил себя очнуться - послушались шуршания. "Ты?!" - скрежетнул зубами Мол в мыслях про инквизитора, и тотчас отряхнулся - Бред, нет, тут никого, я запер двери... Кто же это пришел тебя забрать? - он заботливо приподнял запрокинутую и теперь не державшуюся ее голову, чтобы заглянуть в глаза и увидеть там ответ - глаза были с крлвянистыми краями (муравьи отползали и приползали, отщипывая кусочки плоти. Старик чуть не закричал - середина закрытого взгляда была вяедена ими точно они были открыты! В глазах читался застывший ужас. Он был трогателен для Мола как никогда "Какие красивые у тебя глаза!" - умилился он
И внимательней прислушался к шелесту - жиденько и хмуро стучал дождь за тусклыми решетками подземелья, и что-то еще, напоминавшее трель. "Крысы" - догадался он, прижимая ее к себе крепче. - Ну нет, я вам ее не отдам!
Он взмолился, чтобы зашел инквизитор, стражник, хоть сам король - все равно, он солжет, как лгал себе в ярости. Что не старый, он убил старость и смерть, как убили его пса, он солжет, что смерть - погибшая ведьма. "Как странно, маленькая! - обратился он к навек умолкнувшей девушке, свесившейся с его рук, - я тебя предам, а ведь ты так красива, чтобы попасть на костер!.. Тебе хорошо тут? Не холодно?" - Мол тщательно укрыл ее своим плащом, тяжело вздохнув. "У меня нет сил тебя покинуть, знала бы ты, как я не хочу тебя даже с рук отпускать!..
Он побрел с ней в склеп, тайком, подсвечивая затухающей свечкой дорогу и пробираясь через постоянно обновляющуюся липкостью паутину, там, в потаенной могилке он спрятал своего пса. "Поиграйся, девочка моя, ты напугана!" - улыбнулся он, кладя ее поудобнее, поближе к мертвому любимцу. "Я поиграю с вами, не бойтесь, это не заметят!.. " - нежно провел он рукой по ее щеке и макушке пса, потом медленно вздохнул, устало закрывая глаза и ложась с ними рядом, закрывая за собой крышку каменной могилы…
…И лишь осталась его история, история Мола, отголоском слов:

"На четыре стены
Нет больше и эха
Слова Ваши пусты,
Величие - от смеха..."