Дон Карнаж — это один из самых необычных персонажей «Чудес на виражах». Ещё бы, ведь он воплощает собой образ пиратского капитана. Причём капитана воздушных пиратов. Этот тип не встречался в литературе примерно с тех пор, когда стало видно, что в реальной жизни разбойникам слишком сложно будет вести воздушные бои. Впрочем, дон Карнаж не гений-одиночка, как герой Жюля Верна Робур-завоеватель, а обыкновенный бандит — по замыслу создателей сериала, его грандиозный летающий корабль «Железный гриф» был украден его бандой, как и вся остальная техника.
Главную черту Карнажа составляет его себялюбие. Не исключено, что именно ради вящей славы этот тип окружил себя преданными глупцами. Он носит эффектный мундир наполеоновских времён — очевидно, в душе и сам мнит себя Наполеоном и вынашивает захватнические планы. Однако до великого завоевателя ему далеко: все кампании дона Карнажа по захвату Кейп-Сюзета оборачиваются крахом из-за непредвиденных случайных факторов. Иногда таким фактором оказывается Балу, но чаще всего пираты терпят поражение из-за собственной глупости. Карнаж обожает цветистые фразы и выражения, которые вставляет к месту и не к месту, хотя владеет английским языком не очень хорошо. Таким способом он производит колоссальное впечатление на своих малокультурных подручных.
Вторая страсть дона Карнажа — это страсть к бессмысленному разрушению. Вряд ли «наводящий ужас пират» мог где-то истратить награбленное. Нет, ему доставляет удовольствие сам процесс уничтожения. Должно быть, уже много лет Карнаж за что-то держит обиду на Кейп-Сюзет и мстит целому городу при первой возможности. Присущ этому гению зла и садизм, причём, однако, в весьма своеобразных формах — позёрство проступает и здесь. Никаких проявлений дружбы и чести у дона Карнажа нет — кроме двух случаев, когда он сохраняет жизнь Балу, но делает это исключительно из страха за собственную шкуру. Пытался Карнаж демонстрировать своё отцовское отношение к Киту Ветрогону, которого тот завлёк в свою банду, как некоторые полагают, надеясь сделать новым капитаном. Однако честный Кит разгадал всю фальшь пиратского обаяния, предпочтя свободу ложной романтике преступной жизни.