Лишь много позже Молоток узнал, что так напугавший его взрыв не имел отношения к оборудованию машинного отделения: сдетонировала бомба в кабине подбитого Гуэрноном истребителя, который на всем ходу врезался в "Eisengeier", разворотив борт в районе кают экипажа. Лишь по счастливой случайности, которую Карнаж не преминул приписать своей звезде, ни один из важных механизмов судна не был поврежден.
Впрочем, всё это мало заботило юного механика. Его уши чутко прислушивались к неровной работе поврежденного двигателя, а глаза не отрывались от дрожащих стрелок.
Щелкнул интерком: Деклерк вновь вышел на связь.
- Молоток, как там у тебя? - штурман, конечно, тоже видел приборы, и их показания его отнюдь не радовали. - Мы опять теряем скорость!
- Пока работает... - неуверенно протянул волчонок, пощелкивая коготком по циферблату.
- Его надолго хватит? - спасение было так близко, и боров изо всех сил продолжал надеяться.
- Не думаю, - двигатель выл, рывки и лязг становились ощутимее и громче.
- И что же нам делать?
- Надеяться на чудо, - Молоток развел руками и положил трубку на рычаг: разговаривать больше было не о чем.

В воздухе.

- Луи, пора возвращаться! Горючее на исходе! - в голосе лейтенанта Гильярда, ведомого Миклетта, звучала неподдельная тревога.
- Продолжить преследование! Сиссиллия близко! – процедил Миклетт и выпустил очередь по поврежденному двигателю сверхсамолета. Было видно, что тому осталось недолго: если скорость упадет хотя бы вдвое, галлийские пилоты закидают его бомбами за пять минут, и пулеметы защитников им не помешают.

Орудийная палуба

- Да когда же они уймутся?! – выругался Нименс.
Только что ему удалось отогнать огнем своего пулемета очередной истребитель. А в ушах по сию пору звенело от жуткого взрыва, который, казалось, должен был разметать сверхсамолет на куски.
Внезапно громко щелкнул репродуктор, и каземат заполнил голос Карнажа:
- Мы близки к победе, мои благородные пираты! Продолжайте битву, эти ничтожества скоро бегут в панике!
- Надо же, «пираты», - удивился техник. – И Деклерк что-то такое говорил. А мне, пожалуй, нравится.

Машинное отделение.

Двигатель заскрежетал и начал быстро останавливаться.
- Малыш! – кричал штурман. – Сделай хоть что-нибудь!
Молоток затравленно смотрел на контрольный стенд, на пульт, на мигающие багровым светом индикаторные лампы, на стрелки, быстро склоняющиеся влево. Он не знал, что делать. И не только он – Джок, сидящий за прицелом пулемета, тоже не знал, как можно оживить двигатель, размером с добрый сарай!

Мостик.

- Эй, Деклерк, почему эти самолеты нас догоняют? – раздался на мостике недовольный голос Карнажа.
- Двигатель вышел из строя, господин капитан! – запинаясь, ответил трясущийся от страха штурман.
- Что мы можем сделать? – Карнаж был убийственно спокоен.
- Ну-у… Например, мы можем открыть бомболюк, сбросить груз и набрать высоту.
- Что?! Потерять груз? Может быть, нам и золото бросить в море?! – голос капитана звенел праведным гневом. – Соедини меня с Молотком!

Машинное отделение.

Молоток стоял возле контрольного щита. Он уже сделал всё, что только мог придумать, и теперь глядел на трап, ведущий к отсеку поврежденного двигателя. Транспарант «Пожарная тревога» погас, но так ли это было на самом деле? В двери не было иллюминатора, а пожарная сигнализация вполне могла испортиться…
- Молоток, мальчик мой, не знаю, как ты, а вот мне совершенно не хочется кормить этих маленьких глупых рыбок! Делай, что хочешь, но спаси нас. Я на тебя надеюсь!
Капитан надеется на него! Молоток больше не сомневался. Со скоростью молнии он вскарабкался по крутым ступенькам и рванул тяжелую дверь отсека, мимоходом отметив, что закрутка замка холодная.
Отсек заполнял сизый дым, сквозь который с трудом пробивались лучи немногочисленных светильников. Воняло сгоревшим маслом. Двигатель громоздился перед волчонком – огромный, молчащий, мертвый. На негнущихся ногах механик подошел к распахнутой распределительной коробке. Подача топлива, зажигание, давление масла, охлаждение… Все было в норме... Отчего же он не запускается?! В глазах подростка сверкнули слезы. Выхватив из стоящего у переборки рундучка молоток, он с размаху обрушил его на кожух. И снова, и снова!
- Работай, дурацкая железка! Ты же можешь!
С этими словами Молоток отшвырнул инструмент и обеими руками вдавил большую красную кнопку аварийного запуска.

В воздухе.

Небо светлело, ночь заканчивалась. Капитан Миклетт в бессильной ярости смотрел, как глушитель поврежденного им двигателя выбросил огромное облако чадного дыма, как вздрогнул и начал быстро раскручиваться пропеллер…
- А-а-а, чтоб вам пусто было! – закричал ас и длинной очередью выпустил вслед сверхсамолету оставшиеся заряды. Его пилоты присоединились к своему командиру: это было единственное, что они могли сделать, прежде чем повернуть к аэродрому Сиссиллии. Погоня окончилась.

Луи бушевал в тесной кабине. Его когти терзали рукоять управления, обшивку, приборную панель. Прошло не менее пяти минут, прежде чем он немного успокоился и взял в руки микрофон.
- Миклетт вызывает Штаб. Цель понесла ущерб, но ушла, – капитан вздохнул. – Мы потеряли семь самолетов. Прошу прислать поисковую команду.
Ответ полковника был ожидаемо краток: «Дозаправьтесь на аэродроме союзников и следуйте на базу для дачи показаний».

Аэродром Кот д’Азур, Галлия.

- Как это вообще возможно?! – бушевал Чартренд. Капитан Сарво старался не встречаться с ним взглядом.
- Лучший летчик страны! – продолжал полковник. – Как, ради всего святого, я объясню этот провал?!
Сарво поднял голову и тихо произнес:
- Быть может, господин полковник, никакого провала не было? Луи так разбомбил их, что вряд ли они смогли далеко уйти…
Чартренд остановился и посмотрел на капитана с благодарностью.
- Вы правы. Сделайте так, чтобы никакие борзописцы не пронюхали, а я пока свяжусь с генералом…
Война закончилась, но полковнику совсем не хотелось терять свою должность. В его голове родился прекрасный план!

Мостик «Eisengeier»

- Позвольте мне поздравить вас, дорогие соучастники! – разорялся Карнаж, вышагивая перед строем своих «благородных пиратов». Истребители Галлии исчезли за горизонтом, и опасность миновала – пусть и на время.
- Теперь, когда мы прогнали этих неудачников, я могу открыть следующую часть своего великолепного и блистательного плана тем из вас, кто не участвовал в подготовке моего похищения века! – капитан улыбнулся и широким жестом обвел потрепанный интерьер рубки, имея в виду, конечно, все судно. – Сейчас мы направимся в Аврику, пересечем пустыню, океан и окажемся на моем острове! Вопросы?
- Капитан, - подал голос Молоток. – У нас пара маленьких… э-э… затруднений.
- Да-а? – протянул Карнаж, в мечтах уже триумфально возвращающийся в далекую вотчину.
Вперед выступил Джок.
- Мы потеряли четыре ротора. Судно перегружено, и мы не можем достичь больших высот. Более того, оставшиеся роторы работают с перегрузкой, и долго, конечно, не продержатся.
- Поврежденный двигатель работает так нестабильно, что его вновь пришлось заглушить, - добавил Молоток. – Стало быть, у нас опять всего половина скорости. Да вы и сами это знаете, капитан!
- Ну да, конечно… - пробормотал Карнаж, кривясь от ветра, задувающего в больное ухо. – Я проверял вашу компетенцию, не более того. И что же вы предлагаете?
- Нам нужно где-то приземлиться на ремонт, господин капитан, - ответил Джок, и его техники разом закивали.
- Абсолютно недопустимо! – отрезал Карнаж. – Галлийцы и их союзники ищут нас повсюду!
- Но это – единственный выход, иначе мы гарантированно не долетим до острова.
Карнаж немного подумал.
- Мы можем дойти до океана?
- Да, господин капитан, - откликнулся Деклерк. – Если только погода позволит. Мы не можем подняться выше 1000 футов. И нам придется облететь Гафию: там нас наверняка будут ждать.
- Отлично, выполняйте! – Карнаж взмахнул хвостом и отвернулся к разбитому окну.
Над морем занималась заря. Капитан думал обо всем, что случилось с тех самых пор, как он со своими пилотами выбрался из ящика. Молниеносный налет превратился в череду жестоких испытаний. Он потерял старых друзей, нежданно нашел новую команду и богатство… Да, над морем занималась заря – заря нового дня. Будь Карнаж мудрее, он наверняка смог бы найти слова, наиболее подходящие случаю, времени и месту, но он лишь вздохнул и тихо вымолвил: «Это была долгая ночь».

Глава 8.

Новый день.

Где-то недалеко от берегов Аврики, 28 августа 1919 г.

- Как вы видите, господин капитан, эти роторы полностью вышли из строя и нуждаются в замене, - Джок стоял на взлетной палубе и показывал Карнажу на погнутые, лишенные лопастей мачты.
- Сколько тебе нужно времени? – Карнаж недовольно хмурился, ковыряя носком сапога черное пятно, оставшееся на месте сгоревшего самолета Ловкача.
- При тех силах и средствах, что у нас есть… Ну, неделя на один ротор.
- Да ты что?! – Карнаж даже подпрыгнул. – Нас раскатают в блин! Мы рискуем, оставаясь здесь даже на пару дней, но на несколько недель?!
Сверхсамолет стоял посреди красивой голубой лагуны необитаемого островка в 50 милях от ближайшего морского пути, но это отнюдь не значило, что здесь им ничего не грозило. Еще когда новоявленные пираты шли вокруг Гафии и крались над Абиссинией, им удалось перехватить несколько галлийских радиопередач. И хотя ни в одной из них не было ни слова про «Eisengeier», его поиски подразумевались.
Джок откашлялся и протянул:
- Если мы все возьмемся, то за два-три дня сможем, полагаю, исправить толкающий двигатель. Полная скорость лучше половины, верно?
- Два-три дня?! – взвился Карнаж. – А они прилетят и разбомбят нас!
- Да полно вам, господин капитан, - подал голос Нименс, осматривавший разбитый сальник наименее поврежденного ротора, сохранившего пропеллер. – Они в жизни не догадаются, что мы спрятались на союзническом острове!
- Это по какой такой причине, умник-в-пятнышку? – огрызнулся Карнаж.
- Ну сами посудите, - начал рассуждать гепард. – Галлийцы наверняка считают, что мы слишком повреждены, чтобы рискнуть лететь через океан. Они уверены, что мы найдем местечко на континенте, благо джунглей в Аврике много, а народа мало. И только такой гений, как вы, господин капитан, кто смог провернуть такую великую авантюру, смог бы решить спрятаться на союзническом острове! Обычному стратегу такое совершенно не под силу! Так что логически можно заключить, что здесь, под носом у Союзников, самое безопасное место. Это же гениально и просто, не так ли?
Карнаж усмехнулся. Почти весь ответ техника он пропустил мимо ушей, но про свою гениальность услышал очень хорошо: «Скрываться здесь – отличная, просто гениальная идея! Ай да я!»

Когда Карнаж ушел, Нименс взглянул на Джока.
- Во что мы ввязались, дружище?
Инженер улыбнулся и развел руками.

Ставка, Парис, Галлия, 28 августа 1919 г.

- Господа, мы все в курсе произошедшего и я буду говорить без обиняков. Я сделал всё, чтобы дело не получило огласки, но, сами понимаете, вечно это продолжаться не может: газетчики не дремлют, а на Сиссиллии слишком много крестьян и рыбаков по сию пору задаются вопросом, во что стреляли наши пилоты? Я уж молчу про райхляндцев… - президент, маленький бобер, помахал в воздухе короткой рукой. – Соратники! Оппозиция дышит нам в спину и подмечает малейшие наши неудачи. Надеюсь, вы все сможете помочь мне, ибо не зря сказано: «Один за всех, а все – за одного!»
Президент кивнул министру обороны и сел.
Министр, долговязый кролик, вскочил с места.
- Нам известно, что сверхамолет никто не видел с тех пор, как подразделение капитана Миклетта прекратило преследование. Это означает, что судно либо ушло и затаилось, либо оказалось повреждено так сильно, что упало в море и затонуло. Разумеется, именно этот вариант устраивает нас наилучшим образом и его требуется подать прессе.
Из-за стола поднялся генерал Суиссон, глава ВВС Галлии.
- Верно, никаких известий о сверхамолете не поступало. Я полагаю, и мои технические консультанты полностью поддерживают эту точку зрения, что мы никогда больше не услышим о «Eisengeier». Полковник Чартренд познакомит вас с подготовленной нами официальной версией.
Полковник встал и вышел вперед.
- Господа! Версия, разработанная под руководством генерала Суиссона, является наиболее правдоподобной из тех, что мы имеем на сегодняшний день. Более того, она наилучшим образом отвечает духу времени и потребностям, связанным с грядущими выборами…
Следующие 45 минут Чартренд раскрывал собравшимся подробности версии. По ней подразделение Луи Миклетта было поднято с целью противодействия атаке группы райхляндских патриотов, не желавших передачи судна победителям. Сам же «Eisengeier» признавался сбитым и утонувшим у берегов Сиссиллии. Погибшие галлийские пилоты и «пропавшие без вести» члены экипажа райхляндского судна становились последними жертвами и героями закончившейся войны. Со всех причастных полагалось взять подписку о неразглашении. Подразделение Миклетта подлежало расформированию, а его офицеры переводились с повышением на новые должности.
Да, план не был безупречным, но он вполне удовлетворил как Президента, так и Генеральный штаб.

Полковник Чартренд вышел из здания Ставки и приготовился поймать такси, чтобы отправиться домой, к жене и детям, как вдруг его окликнули. Обернувшись, он увидел капитана Сарво, взмахнувшего рукой в воинском приветствии.
- Ты что, ждал здесь всё это время? – удивился полковник.
- Так точно, господин полковник. Как оно?..
- Как по писаному. Они проглотили всю эту чушь, и ждут не дождутся, когда она появится в газетах.
- Надеюсь, господин полковник, шумиха быстро закончится и всё забудется.
- Посмотрим, посмотрим, - пробормотал Чартренд. – Кстати, привыкай: бригадир Чартренд.
- О, мои поздравления! – улыбнулся Сарво.
- Благодарю, майор!
- Серьезно? – удивился Сарво и скосил глаза на свои погоны, как будто ожидая немедленных изменений.
- Ну да. Тебя тоже ожидает повышение, как и всех причастных, - ответил Чартренд.
- Потрясающе! Мы должны это отпраздновать! Давайте пойдем в какое-нибудь уютное местечко!
- Вообще-то, я шел домой, но, знаешь… Час-другой роли не сыграет.
И офицеры отправились к ближайшему бару.

Где-то над Индийским океаном, 2 сентября 1919 г.

- Скорей ответьте мне, друзья: полно воды, а пить нельзя? – улыбаясь, прошептал Джок.
- Ты что-то сказал? – спросил Карнаж, вышагивающий по мостику не первую милю.
- Ничего, капитан. Говорю сам с собой.
- А-а… Как двигатели? – капитан по прежнему не находил себе места.
- Дотянут. Те несколько дней в лагуне спасли нас.
- Но всё же, если нас найдут?
- От истребителей нам теперь не уйти. Редуктор правого двигателя оказался поврежден сильнее, чем я надеялся, - в двадцатый раз принялся рассказывать Джок. – Но он работает, и 65% скорости мы, пожалуй, делаем. Нам удалось пустить один из поврежденных роторов, так что судно сейчас куда остойчивее.
- Но мы по-прежнему легкая добыча, ведь так?
- Я бы так не сказал: мы уйдем от любого корабля и дирижабля, а от истребителей отобьемся: их здесь кот наплакал.
Нименс, стоявший у штурвала, фыркнул в усы.
- А как только мы прибудем на ваш остров, - продолжал Джок. – Мы полностью отремонтируем и модернизируем судно. Мы станем…
- Истинными повелителями неба! – оскалился в улыбке Карнаж. – Да, это мне нравится.
- Но пока нам придется держаться подальше от населенных островов, - вступил в беседу Деклерк, склонившийся над картой. – Я проложил курс, позволяющий незаметно дойти до места, но не уверен, что он всем понравится. Идти придется вокруг Антарктики…
Джока передернуло.
- Ох, надо бы поискать среди груза теплые вещи, - пробормотал он.

Вблизи берегов Антарктиды, 10 сентября 1919 г.

Дон Карнаж лично стоял за штурвалом «Eisengeier», ведя судно сквозь снежную бурю. Вряд ли райхляндские авиаконструкторы могли предполагать, что их детищу придется преодолевать столь неблагоприятные погодные условия. Мостик, даже не смотря на новое, целое бронестекло, обнаруженное, к счастью, среди обилия запасных частей, и включенные на полную мощность обогреватели, был выморожен до крайности.
- Госп-п-подин кап-п-питан, как же х-холодно! – Деклерк, закутанный в две офицерские шинели, с вязаной шапкой на голове, дрожал возле навигационных приборов.
- Без п-п-паники, шт-т-турман! Наст-т-тоящий п-п-пират не б-боится ни х-х-холода, ни с-сырости! – прогундосил Карнаж, вытирая нос рукавом бушлата.
- Ой, кто это там? – ожил, внезапно, репродуктор интеркома. Трудно было не узнать ломающийся голос Молотка, заглушаемый победным грохотом двигателей.
- А к-как т-т-ты д-д-думаешь, м-м-малявка? - вспыхнул капитан. – У т-т-тебя есть в-в-вариант-т-ты?
- Ох, я прямо и не знаю. Здесь ТАК жарко, что голова кругом! – пискнул подросток; сквозь шум агрегатов отчетливо слышался дружный хохот.
- Д-д-урач-чьё! К-к-как вам понравится идея приб-б-брать взлетную п-п-палубу?! – Карнаж подпрыгивал возле штурвала, чьи медные рукоятки кусали холодом его ладони даже сквозь толстые перчатки.
Смех отрезало как ножом.
- Извините, капитан, что-то плохо слышно. Как будто вьюга завывает, - продолжал глумиться Молоток. - Ваше последнее распоряжение не понял, продублируйте машинным телеграфом. Конец связи!
Разозлившись и попрыгав, Карнаж почувствовал, что немного согрелся.
«Всё-таки повезло мне с командой» - подумал, расчувствовавшись, он, а вслух сказал:
- Как же они меня б-б-бесят, к-к-анальи!

Сверхсамолет спешил сквозь неистовый шторм. Мороз выбелил броню, так что со стороны судно походило на удивительный летающий айсберг. Жестокий ветер завывал в мачтах роторов, гулял по взлетной палубе, врывался в щели наскоро заделанного пролома, оставшегося после таранного удара подбитого галлийского истребителя.
А внизу бушевало мрачное, свинцовое море, усеянное обломками льда.
Едва ли в двух милях по борту громоздились ледяные берега Антарктики. Если бы погода была лучше, «Eisengeier» непременно бы заметили с научно-исследовательской станции, следившей за климатом и течениями, но, к счастью для похитителей, эта самая погода не давала ученым и носа показать из убежища.

Машинное отделение.

Пока Карнаж и Деклерк стучали зубами на мостике, Джок, Молоток и Гуэрнон изнемогали от жары. Остальные члены команды, свободные от вахты, спали тут же, в маленьком кубрике, предпочитая шум и тепло машинного отделения холоду и относительному покою кают.
Молоток быстро освоился с управлением системами и механизмами воздушного корабля, изумляя своих учителей понятливостью и смекалкой. Вот и сейчас он, вволю посмеявшись над капитаном, склонился над «синькой» принципиальной электрической схемы одного из агрегатов.
- Да ты, мальчик мой, лучший из учеников, которых я знал, - ласково сказал Джок, останавливаясь рядом и читая подписи на схеме.
- Эта штука потрясающая! – Молоток улыбнулся и развел руки, как бы обнимая всё судно. – Здесь всё-всё потрясающее и совершенно необыкновенное: двигатели, роторы, генераторы, лифты для самолетов, каюты… Это просто сказка, а я – в ней!
Джок смотрел на худого подростка в подогнутом мешковатом комбинезоне, с мехом, вымазанном солидолом и маслом, с запястьем, замотанным грязным бинтом, с зеленым шарфом на тонкой шее. Смешной и трогательный ребёнок, слишком рано ставший взрослым. Сколько было их, порожденных Великой войной?..
- Я вижу, тебе очень нравится «Eisengeier». Ты хотел бы жить на нём?
- Конечно!! Я люблю чинить и ремонтировать, а здесь… Здесь я всегда буду при деле. Молотком можно починить всё, что угодно! – юный механик подмигнул и рассмеялся.
- То есть, ты действительно хочешь остаться на судне навсегда? А как же твой настоящий дом? – Джок ничего не знал о прошлом Молотка, и решил выяснить всё начистоту.
- Ты про сиротский приют? Да ну его к лешему! – подросток махнул рукой и, немного насупившись, вернулся к чтению схемы.
«Всё понятно. Бедному малышу некуда возвращаться. Будь проклята война!» - подумал Джок, а вслух сказал:
- Извини, дружок, я не знал. Вопросов больше не имею.
Молоток поднял голову и вновь улыбнулся:
- А, чего уж там… К тому же, теперь «Eisengeier» - мой дом, а вы все – моя семья, и я этому очень рад.

Тихий океан, 30 сентября 1919 г.

Тропический климат принес ощутимое облегчение команде, больше недели морозившейся у берегов ледяного континента. С огромным удовольствием Карнаж вылез из тяжелого бушлата и стоял теперь на взлетной палубе, обозревая открытое море и разбросанные по его глади острова.
- Мои верные соратники! – начал он, обернувшись ко всем свободным от вахты членам экипажа, и голос его легко перекрыл неумолчный гул ветра и рёв роторов. – Более 150 лет назад моя семья пересекла этот океан под парусом и заслужила известность своими громкими и почтенными делами – грабежом и разбоем. Мой прадед, Рафаэль Карнаж, стал великим пиратом, родоначальником блистательного семейства, и я, Дон Карнаж, намерен стать пиратом еще более великим! – волк торжествующе рассмеялся и продолжил. – В этом и причина того, что я решил угнать это огромное судно. Теперь я не просто великий пират, но и первый в мире Угонщик самолетов!
Карнаж выхватил из-за пояса свой старый палаш, и сталь ярко сверкнула в лучах солнца.
- Весь океан будет в моей власти, и во власти тех, кто последует за мной! Самые лучшие истребители в мире к нашим услугам, и мы заставим бояться и уважать нас! Уже скоро мы достигнем моего острова, и сможем начать победоносное завоевание морей, - капитан сунул клинок за пояс. – Вопросы? Я всегда готов выслушать вас!
Хрип подошел к Карнажу и прошептал что-то ему на ухо. Увы, теперь, после того страшного удара прикладом, громогласный пёс мог объясняться исключительно шепотом.
Выслушав пилота, Карнаж вскинул голову:
- Всё верно, пока нас только восемь, а этого, конечно, недопустимо мало. Я думал над этой проблемой, и знайте: как только мы водворимся на Пиратском острове, бесстрашные души сами найдут меня, чтобы присоединиться к нашей команде!
- Да где уже этот остров? – раздраженно спросил Этьенн.
- Видишь тот дымок на горизонте, мой дорогой механик? – Карнаж махнул рукой по носу судна.
- Да, - ответил Этьенн.
- Это – наша цель.

Час спустя усталое судно достигло своего нового порта приписки – Пиратского острова. Тяжелый удушливый туман, скалистые утесы, жестокий прибой и вулканический дым, пятнающий небо.
- Бог ты мой, это – вулкан?! – недоверчиво пробормотал Нименс.
- Разве может быть лучшее укрытие для моего логова? – усмехнулся Карнаж.
«Eisengeier» лег на воду и, медленно маневрируя, вошёл сквозь скальный проход во внутренний залив. Двигатели встали, роторы замедлились и, наконец, остановились. Судно тяжело осело в воду, легло днищем на гальку. Взвыли электромоторы, загрохотали шестерни, и громадный клюв-пандус опустился на темный прибрежный песок.
В наступившей тишине отчетливо слышался звон металла под сапогами и босыми ногами экипажа.
- Добро пожаловать на Пиратский остров! – воскликнул Дон Карнаж.
Те семеро, что стояли за капитаном, в изумлении взирали на огромное укрытие в толще скалы. В полумраке виднелись какие-то деревянные помосты и переходы; у среза воды, возле нескольких ветхих деревянных построек, стояли тали и лебедки.
Карнаж спрыгнул с пандуса, встал на колени и поцеловал мокрый песок.
- Ах, как замечательно вернуться! Дом, милый дом! – закричал он.
Когда остальные члены команды присоединились к своему вожаку, Гуэрнон поинтересовался, кивая на хижины.
- Здесь кто-нибудь живет?
- Нет, - ответил капитан. – Перед Войной противные вояки Усланда устроили засаду и потопили рейдер моего отца со всей командой. Но я помню, как он говорил мне, что когда-нибудь остров станет моим, а дело моей семьи – моим почетным занятием и долгом!

Прошло несколько дней. Экипаж развел бурную деятельность по разгрузке сверхсамолета, обустройству мастерских и обживанию своей новой родины. Помимо всего прочего, Карнаж велел установить на своем СТ-37 дополнительное крыло и лишнюю пару пулеметов. Также он приказал собрать и подготовить к вылету большой грузопассажирский биплан СТ-10, однотипный тому, на котором улетели капитан Руан и верные ему члены команды. Этот самолет, частично разобранный и со снятыми плоскостями, нашелся в грузовом трюме и пришелся как нельзя кстати, ибо Карнаж был намерен отправиться на поиски своих новых сподвижников.
- Хрип и Джок, вы останетесь за главных и будете работать над «Eisengeier» и истребителями. А я с Деклерком отправлюсь на поиски моих пилотов. Наверняка им осточертела мирная жизнь. Мне бы точно осточертела! – хищно оскалился Карнаж.
Хрип пробормотал что-то на ухо капитану.
- Да, конечно, я расскажу им о героической гибели Эрнандо и Ловкача, и они, конечно, вдохновятся их подвигом!
- Господин капитан, сколько же вас не будет? – обеспокоенно спросил Джок.
- Пока я не вернусь, разумеется! – усмехнулся Карнаж.
- Но что, если вас поймают галлийцы?
- Я пережил Великую войну, угнал это судно, отбился от Ягера и Миклетта! Меня, великого Дона Карнажа, невозможно поймать!

Два дня спустя Карнаж и несчастный штурман Деклерк, совершенно погибающий от непрестанных приступов астмы, вызванных нездоровой атмосферой острова, сели в биплан и отправились на поиски бывших пилотов Иностранной Добровольческой эскадрильи.

Заргреб, Клопстокия, 7 января 1920 г.

Двое пилотов Добровольческой эскадрильи сидели в пустынном баре одной из гостиниц столицы крошечного государства Клопстокия, отложившегося от Райхляндской империи после окончания Великой войны. Бывшие сослуживцы не виделись больше года, но не спешили делиться впечатлениями о своей новой, мирной жизни. Они ждали.
- Похоже, никого больше не будет, - вздохнул боров, которого в эскадрилье называли Кассир, и глотнул кофе.
- Досадно, - хрипло проворчал Декстер, стукнув пустым пивным бокалом, привлекая внимание официанта. – Было бы здорово увидеть ребят.
- Знаешь, я не удивлен, что они не приехали, - задумчиво протянул Кассир. – Идея Карнажа с этим его «пиратством» выглядит как-то очень странно.
Подошел официант с новым бокалом, и Декстер одним глотком ополовинил его. Часы над стройкой мелодично зазвенели, и в тот же миг дверь распахнулась: в проёме возник знакомый силуэт.
- Поздравляю моих дорогих и достойных пилотов со своим прибытием! Ибо я – ваш любимый и бесстрашный лидер Дон Карнаж!
Оба летчика с изумлением смотрели на своего прежнего командира, аккуратно причесанного и облаченного в дорогое кожаное пальто.
- Надо же, - наконец произнес Кассир, осторожно ставя чашку на блюдце. – Это и правда ты. А мы-то уж думали, что всё это – шутка.
- А где все остальные? – спросил волк, присаживаясь к столику и озираясь по сторонам.
- Да, собственно, только мы, - пожал плечами Декстер и прикончил бокал.
- Именно так, - подтвердил Кассир. – Больше никто не объявился.
- Ладно, - с разочарованием в голосе произнес Карнаж. – А вы тогда почему приехали? Декстер, ты, если не ошибаюсь, а я никогда не ошибаюсь, собирался домой, а Кассир хотел стать бухгалтером.
- Дома скука смертная, - просипел Декстер, благоухая, как пивной бочонок. – И мне почему-то никто не давал летать.
Он посмотрел в пустой бокал и вновь махнул официанту.
- А я, видишь ли, быстро разочаровался, - улыбнулся Кассир. – Считать я люблю, да только, оказывается, не чужие деньги. Как-то это не захватывает…
- О, друг мой, я знаю, чем тебе помочь! – рассмеялся Карнаж и небрежно швырнул на стол увесистый мешочек, приземлившийся на скатерть с металлическим лязгом. – Думаю, тебя захватит пересчет вот этих маленьких блестящих кружочков!
Капитан перевернул мешочек, и оттуда, мелодично звеня, высыпалась целая куча сверкающих монет.
Кассир и Декстер, с отвисшими челюстями, не отрываясь, глядели на золото.
- Это же довоенные червонцы, - прошептал Кассир. – Они настоящие? Где ты их взял?
- Самые настоящие, - также шепотом ответил Карнаж. – И там, где я их взял, еще много. Очень много. И всё это может стать вашим… Если вы пойдете со мной.
- Пойдём куда? – спросили оба в один голос.
И Карнаж рассказал им – конечно, не всё, но многое из случившегося.

- Значит, ты не шутил… - произнес Кассир, после того, как пилоты выпили за упокой Эрнандо и Ловкача. – Воздушное пиратство… ну надо же…
- Именно так, дружище! И я хочу, чтобы ты составил мне компанию, - ответил капитан.
- Я смогу летать и разбогатею, верно? – язык Декстера немного заплетался, но держался он молодцом.
- У тебя будет столько денег, что ты и представить себе не можешь! И ты станешь Угонщиком самолетов, перед тобой будут преклоняться и трепетать, - заверил Карнаж пилота-выпивоху.
- И сколько же нас таких? – поинтересовался Кассир.
- С вами – десять… Точнее, девять, - Карнаж исключил из числа пиратов Деклерка, высаженного на побережье Усланда со специальным заданием.
- Не больно-то много, - протянул несостоявшийся бухгалтер.
- Это не беда, капитан! – вдруг оживился Декстер. – Я тут уже вторую неделю и познакомился с кое-какими ребятами, которым всё это будет о-о-очень интересно!
- Правда, друг мой? – улыбнулся Карнаж. – Я тоже буду рад с ними познакомиться, если они не служат в полиции!

8 января 1920 г.

Дон Карнаж стоял перед четырьмя новыми «рекрутами» и слушал, как Декстер, благоухая утренним аперитивом, расписывает их таланты.
- Все они – настоящие военные летчики, опытные ветераны. Надежные ребята, но, сам понимаешь, совсем не гении.
- У вас уже есть один гений, и этот гений – я, – важно ответил капитан. – Расскажи мне о них.
- Тот тигр слева – Бес. Он жестокий, беспощадный и довольно сообразительный… В основном, правда, задним умом.
Декстер перешел к следующему пилоту – динго с безумными глазами.
- Этого называют Ножовка. Вообще-то, он летал на бомбардировщике, и сам не свой до взрывчатки…
Услышав это, Ножовка вскинулся:
- Взрывчатка? У вас есть взрывчатка?!
- Уймись, приятель, - улыбнулся ему Декстер и продолжил, указывая на тяжеловесного дога. – Этот парень, как гранитный валун: такой же прочный, надежный… и умный, - добавил он, понизив голос.
- Он выглядит очень впечатляюще, - сказал Карнаж, обходя неподвижного дога.
- Это верно, босс. Он способен напугать кого угодно. Ну и избить, если придется, - закивал Декстер.
- Эй ты, большой и серый, как тебя называть? – обратился капитан к новобранцу.
- Меня звать Самосвал, - с сильным райхляндским акцентом ответил пёс.
- Ты и похож на самосвал, - обрадовался Карнаж.
- Спасибо, - ответил пёс и замер в неподвижности.
Они добрались до последнего пилота – тощего облезлого пса с уныло опущенными усами.
- Это – Бешеный пёс. Выглядит не очень, но смелый и верный. В конце концов, он как-то умудрился закончить войну, - завершил представление Декстер.
- Годятся все, - заключил Карнаж. – Пилоты! Вы будете со мной, когда мы добудем все богатства этого дряхлого мира! Мы – благородные пираты, самые великие из всех, что были прежде!

Пиратский остров, 11 февраля 1920 г.

- Пираты, я вернулся! – радостно закричал Карнаж, выпрыгивая из кабины СТ-10, чьи пропеллеры еще продолжали вращаться.
Островитяне тепло поприветствовали новобранцев.
- Да, Хрип, мы слышали о твоём ранении, но самое главное, что ты жив и в порядке, - Декстер похлопал Хрипа по плечу.
- Это точно, дружище. Нужно что-то посильнее приклада, чтобы остановить одного из нас! – бодро добавил Кассир.
Хрип прошептал что-то ему на ухо.
- Верно, верно. Из наших никто больше не отозвался, - развел руками боров. – Не видят, дурачки, своего счастья.
- Гляди-ка, а Молоточек-то как вырос! – удивился Декстер.
- А по прежнему трещит, как старое радио! – фыркнул Карнаж.
- Ну босс!.. – вскрикнул смущенный подросток, и голос его сорвался на писк.
Все дружно захохотали.

20 февраля 1920 г.

Карнаж с радостью и гордостью смотрел на свой флагман, на убежище и ряд собранных и готовых к вылету СТ-37. До окончания полного ремонта и модернизации сверхсамолета оставалось еще не менее года, и до тех пор Карнаж не хотел выводить его из импровизированного сухого дока. Впрочем, для поднятия боевого духа команды капитан провел учебный рейд на небольшое морское судно, груженое топливом, свежей провизией и запасными частями, каковые и перекочевали в хранилища Пиратского острова. На самом деле, рейд и правда был учебным: Карнаж сам оплатил этот груз. Дело в том, что Деклерк, легализовавшийся в Усланде, открыл фирму, занимающуюся морскими перевозками и торговлей подержанным навигационным оборудованием, и теперь мог снабжать Карнажа всем необходимым, получая при этом страховку за «украденное» имущество. В перспективе через эту фирму предполагалось сбывать угнанные самолеты и их груз.

Пришла пора красить корпус «Eisengeier», изуродованный гигантской заплатой и многочисленными полосами ржавчины, протянувшимися от тех мест, куда угодили галлийские пули. Целую неделю все пираты чистили, шпатлевали и грунтовали, а Карнаж задумчиво выбирал цветовую гамму.
Помимо всего прочего, он распорядился закрасить райхляндскую эмблему на руле и заменить ее «Веселым Роджером». И, конечно, сверхсамолету требовалось новое имя.
- Джок, я желаю, чтобы флагман был немедленно переименован! – заявил капитан своему главному инженеру.
- Хорошо, господин капитан. Как прикажете именовать судно? – спросил терьер. – Не иначе, именем вашего батюшки? И, кстати, меня все-таки зовут Жак.
- Не важно, - махнул рукой Карнаж. – А название… Мой отец был великий пират, но он плохо кончил. А я буду не просто великим, а непобедимым! Мы просто переведем «Eisengeier» с райхляндского.
- То есть?.. – уточнил Джок.
Карнаж скрестил руки на груди и гордо окинул взглядом летающий броненосец.
- «Железный гриф»!