- Прекрасно, - скривился Карнаж. – Отключи... Так, Джок и его техники, уведите отсюда всех непричастных и заприте. Потом сразу – в машинное отделение! Эрнандо, проводи их и сразу назад. Остерегайся солдат. Молоток цел? Он, Хрип и штурман остаются на мостике. Свет погасить, дверь запереть! Я в радиорубку, пообщаюсь с нашими освободителями. Ловкач – за мной! Выполняйте!
Развернувшись на месте, Карнаж, грохоча каблуками по стальному полу, направился к двери. За его спиной, под ворчание Эрнандо, вереница прежних владельцев сверхамолета стала проходить в большие двери, ведущие в центральный коридор. Сердце бывшего командира пилотов-добровольцев, а теперь настоящего, самого что ни на есть взаправдашнего пирата, угонщика самого большого самолета в мире, пело. Не прошло и пяти минут, как весь его гениальный план был на волоске от полного краха, а вот теперь – спешите видеть! – великолепный Дон Карнаж стальным голосом отдает распоряжения, и даже не смотрит, как они будут претворены в жизнь, ибо знает: все будет исполнено в точности! «Ради этого стоит жить! И как можно дольше», - решает про себя волк, одной рукой поворачивая штурвал запорного механизма бокового входа, а второй подхватывая палаш, принесенный верным Ловкачом. Краем глаза капитан взглянул на привалившегося к стене лейтенанта, и вышел в коридор.
Свет за его спиной погас.

Радиорубка.

Военная радиоаппаратура всегда снаряжалась наилучшими, самыми надежными и быстро разогревающимися лампами. Именно поэтому, стоило повернуть выключатель, из динамика громко и отчётливо донеслось: «Последний раз вызываю налетчиков, захвативших «Eisengeier»! Если вы не ответите, я буду вынужден вас сбить!»
- Представь себе, Ловкач, я узнаю это мерзкое рычание! – не испытывая, впрочем, большого изумления, проговорил Карнаж.
Поддев острием палаша лежащий на полу микрофон, волк подбросил его и ловко поймал левой рукой.
- Я – глава налётчиков, и я тебя слушаю своими собственными ушами!
Громкоговоритель тарахтел голосом мощного двигателя райхляндского истребителя. Пилот молчал, пытаясь осознать происходящее.
- Герр Карнаж? – выдохнул, наконец, Ганс.
- Собственной персоной, мой дорогой Ягер!

В воздухе.

«Вот это номер!» - пронеслось в голове Ягера. – «Этот дурачок Карнаж позарился на сверхсамолет. Ну надо же!»
Вслух он сказал:
- Нельзя сказать, что мне приятно вас слышать, но в данных обстоятельствах я даже рад нашей встрече. Сдавайтесь, или я продолжу обстрел.
- Я честно украл этот самолет! – возмутился Карнаж. – Зачем тебе стрелять в него?
- А как мне еще добраться до вас, герр бывший капитан бродяг-наёмников?
- Так ты хочешь драки лично со мной, блистательным и непобедимым?! – радостно воскликнул пират. – Думаю, это можно устроить! Я принимаю твой вызов, Ягер, и пеняй на себя. Жди!
Карнаж швырнул микрофон на стол и бросился к выходу. Ловкач, тяжело вздохнув, поплелся следом: перспектива воздушного боя в потёмках совершенно его не радовала.

Аэродром Мангейма, Райхлянд.

- Герр лейтенант! – крикнул радист задремавшему в кресле Фольку. - В эфире много переговоров на галлийском. Это самолеты, посланные на перехват «Eisengeier».
- Сколько их, Гаммель? – спросил офицер.
- Точно сказать не могу, но не менее двух десятков.
- Боже мой! – простонал Фольк. – Бедняга Ягер…

Где-то на борту «Eisengeier».

Двое охранников, так и не появившихся в рубке, крадучись шли полутемными переходами средней палубы. Громкоговорители боевой трансляции, развешанные по всему судну, донесли до них произошедшее на мостике – не очень внятно, зато громко. О, если бы они были рядом с мостиком, когда их вызвал лейтенант Дартан, всё могло сложиться для налетчиков иначе, но солдаты предавались дремоте практически на другом конце самолета. И пока они карабкались по трапам, каждый висящий на стене репродуктор доносил до них новые подробности: словесная перепалка, стрельба, арест команды и приказ налетчика выставить засаду на них! Это известие повергло солдат в состояние легкого шока: они остановились и стали слушать дальше. Эскапада Франсуа обрадовала их, но вот разбилось окно, и весь самолет заполнил рёв ветра, задувающего в микрофон. Сквозь шум слышались какие-то голоса, но кто это был, и о чем говорилось – понять было решительно невозможно. Внезапно трансляция отключилась и настала тишина, нарушаемая лишь гулом работающих двигателей.
- Что же там случилось, сержант? Они взорвали бомбу? – испугано пробормотал рядовой – совсем молоденький селезень.
- Больше похоже на обстрел. Кажется, я слышал выстрелы, – просипел боров – ветеран, воевавший с первого дня Великой войны. – Мостику досталось, и этому парню, как его там… да, Франсуа, тоже. Нас больше не звали, а значит - верх опять взяли бандиты.
- Зачем они здесь, сержант? – заныл селезень, - Кому нужна эта консервная банка?
- Ясное дело, никому, – ухмыльнулся боров, - А вот золотишко…
- Что? – вздрогнул солдатик.
- Ага, золото. И всякое музейное барахло - в счет уплаты контрибуций да репараций. Во словечки-то? Нам оно всё, правда, не достанется, да и где оно здесь лежит – военная тайна.
- Ох, сержант… Если бандиты взяли команду, а мостик разбит… Или нас кто-то обстреливает… Мы же упадём! - взвизгнул солдат, вмиг покрывшись гусиной кожей.
- Не дрейфь, сынок! – улыбнулся сержант, - Думаю, мостик обстреляли сообщники бандитов. Или их конкуренты. В любом случае, сбивать это корыто им не с руки. Надо бы разведать, что да как, ведь мы – солдаты, или забыл? Глядишь, еще получим свои медальки, у тебя-то их, я вижу, не густо.
Сержант подмигнул оробевшему солдату.
- А если всё будет плохо – пойдем в носовой трюм. Там у пандуса стоит большой аэроплан. Его поставили туда на случай, если в этой лоханке чего-нибудь сломается. Возьмем из него, стало быть, парашюты, и… В общем, выше нос!
С этими словами сержант вышел в коридор. В следующее мгновение он лоб в лоб столкнулся с Карнажем, спешащим в сопровождении Ловкача и Эрнандо к самолетоподъемникам.

Гауптвахта «Eisengeier».

Дождавшись, когда Эрнандо, Нименс и Гуэрнон скроются за поворотом, Джок и Этьен вернулись к камере, куда были заперты капитан и оставшиеся верными ему члены команды «Eisengeier». Отперев смотровое окошко, инженер тихо позвал:
- Капитан Руан, подойдите, пожалуйста.
- Что, Жак, решил поиздеваться над стариком? – ворчливо пробурчал офицер, подходя к двери. – Что тебе нужно?
- Капитан, я виноват перед вами. И я предатель. Предатель, но не убийца. – Джок тяжело вздохнул и продолжил: - В нас стрелял рахляндский истребитель, СТ-37, я узнал его по силуэту. Не знаю, что будет делать Дон Карнаж, но, полагаю, он попытается дать райхляндцам бой. В любом случае, «Eisengeier» может погибнуть, или нам придется спешно удирать. Что будет с вами? Я не хочу, чтобы на моей совести были ваши жизни.
- Ты, дружок, хочешь сказать, что твой Карнаж может предложить нам пройти по доске? – усмехнулся Руан.
- Нет. Он дал мне слово, что вы не пострадаете. Однако, Франсуа, Тибодо и несчастный Дартан, так неудачно поймавший пулю… Нет, я не желаю рисковать. Вы знаете, капитан, что на пандусе закреплен грузовой биплан. Все вы в него прекрасно поместитесь, для того он там, собственно, и поставлен. Пока Карнаж будет занят, вы скроетесь в ночи.
- Думаю, твой новый капитан не будет в восторге, - задумчиво протянул Руан, теребя пуговицу своего кителя.
- Я поставлю его перед фактом. В конце концов, без вас ему будет спокойнее. Я хочу лишь просить вас, капитан, поручиться за себя и остальных, что никаких неприятностей не возникнет: ни я, ни Этьен не желаем причинить вам вред, но мы вооружены. Просто пройдите к самолету и летите.
- Капитан, вы же не… - зашипел лейтенант Ремиллард, но затих под взглядом Руана.
- Я согласен, Жак, – капитан повернулся к окошечку. – Мы улетим как можно быстрее.
- Эй, а как же сержант с ребятами? И радист – как там его? - изумился охранник-ласка, любитель швыряться консервами. – И еще лейтенант…
- У нас нет времени, - отозвался Джок. – Думаю, Карнаж позаботится о них, если сможет, конечно. А я прослежу: всё-таки, он мне многим обязан.
- Всё верно, - подтвердил Руан. – Поторопимся.
Дверь открылась, и измученные переживаниями этой ночи воздухоплаватели двинулись в недлинное путешествие к носовому трюму.

Коридор.

- Ах, что же за день сегодня такой?! – в сердцах произнес Карнаж, сидя на полу и потирая лоб. Сидеть было мягко: буквально за стеной располагались генераторы, и пол коридора был покрыт толстым слоем искусственного каучука. Прямо напротив Канажа в точно такой же позе замер сержант. Ему было ужасно досадно: из-за резины он не услышал шагов налетчиков и попал в такое глупое положение. Эрнандо и Ловкач целились в солдат, и их лица не предвещали ничего хорошего.
- Что же мне с вами делать, мои славные охранники? – воскликнул Карнаж, придя, наконец, в себя. – Я бы предложил вам присоединиться к моей команде, да боюсь, что толку от вас не будет: вы даже прятаться не умеете!
Сержант еще обдумывал, что бы ответить на такое заковыристое оскорбление, как его опередил рядовой, все еще судорожно сжимающий бесполезную винтовку:
- Вы – дон Гараж, верно? То есть Карнаж? – язык селезня заплетался, но он, почему-то, чувствовал себя очень храбрым. – Мы с сержантом искали вас. У нас есть предложение.
- Да ну? – удивился Карнаж. Такого оборота он никак не ожидал: - Я ужасно тороплюсь, поэтому поспеши! И научись правильно произносить мое великолепное имя!
- Простите, месье Га… Карнаж. Мы всего лишь хотели предложить вам посадить всю захваченную вами команду на самолет, что стоит внизу, и мы улетим. А у вас окажутся развязаны руки, и вы сможете делать с этим дредноутом всё, что пожелаете.
- Хм! Ты предлагаешь неравноценный обмен! Я теряю грузовой самолет, а вы с сержантом получаете славу спасителей команды? – Карнаж забавлялся. Предвкушение воздушной схватки с таким блестящим противником, как Ганс Ягер, приятно его взбудоражило. Опять же, предложение этого солдатика отлично увязалось с желанием избавиться от ненужных пассажиров, не совершая посадки.
- Да… Вы отпускаете всех, а сами получаете и сверхамолет, и золото…
- Золото?!! – крикнул Карнаж, разом забыв обо всем прочем. – Какое золото?!
- Но… - захрипел с пола сержант, - Разве вы не за этим захватили «Eisengeier»?
- Капитан, - сказал Эрнандо, - у Ягера может кончиться терпение. Или горючее. Надо поторопиться. Галлийский инженер ничего не говорил о золоте.
- Может быть, и нет никакого золота… - забормотал сержант. – В казарме слух прошел, вот и всё. Что его дескать тайно погрузили, и тайно увезут, когда самолет прилетит в Галлию.
- Золото. – Карнаж потёр шишку и задумался. – Если оно на судне, то должно быть спрятано. Но о его погрузке не знал ни Джок, ни брат Хрипа. И чтобы его можно было разгрузить, не привлекая внимания…
Ловкач переглянулся с Эрнандо и оба пожали плечами.
- Золото – самое ценное, что везут на «Eisengeier». Сверхсамолет может разбиться, но оно должно уцелеть… - пробормотал капитан. И вдруг крикнул: - Где этот твой самолет?! Ребята, отберите у этих вояк ружья, и пусть показывают путь. Если оно там – отпущу всех!

Носовой трюм.

Носовой трюм был заставлен разобранными самолетами, запасными частями и каким-то другим военным снаряжением в больших деревянных ящиках, выкрашенных зеленой краской. У самого начала пандуса был закреплен за шасси большой пятимоторный биплан СТ-10. Самолеты такого типа использовались райхляндцами в качестве бомбардировщиков, но этот был в гражданском исполнении – без бомболюка и пулеметов. Его плоскости, выкрашенные в приятный ореховый цвет, бросали на пол трюма густую тень.
Возле лесенки столпилась команда капитана Руана. Джок и Этьен, один с револьвером, другой с карабином, стояли поодаль. Возле инженера на стене был укреплен щиток с красной рукояткой.
- Вы свободны, капитан, – крикнул Джок, и его голос заметался эхом. – Садитесь в самолет и заводите двигатели. Я опущу пандус.
- То есть, ты действительно нас отпускаешь? – еще раз спросил Руан.
- Конечно, отпускаю. Поторопитесь, пожалуйста.
- Хорошо. Лейтенант Ремиллард, вы принимаете командование над этим самолетом. Доставьте личный состав и груз по назначению. Я остаюсь, – и Руан отошел в сторону. – Если Карнажу будет угодно, он отпустит меня вместе с оставшимися пленниками.
- И без пререканий! – капитан прикрикнул на лейтенанта, пытавшегося что-то сказать, - Выполнять!
Но не успел тот взяться за первую перекладину лесенки, как с гулким грохотом распахнулась дверь и в трюм ворвались Карнаж со своими пилотами и двое галлийских солдат.
- Прочь от самолёта!! – закричал Карнаж, размахивая палашом. Подбежав к Руану, Карнаж хищно усмехнулся: - От Джока я ждал подобного шага, он идеалист, его легко задурить. А вы, капитан, хитрец: решили спасти не только себя? Так где же оно?!
И направился к трапу.
Руан судорожно вздохнул, оглянулся, а потом крикнул:
- Стойте, Карнаж. Золото здесь, но оно заминировано. Если вы обещаете отпустить нас на этом самолете, я обезврежу бомбу.
Карнаж усмехнулся.
- По рукам, Руан! Эрнандо, Джок – проследите! Пусть все эти бездельники выгрузят золото на палубу и выметаюся! Ловкач, возьми Этьена и еще кого-нибудь из техников: притащите сюда радиста и того разгильдяя из трюма. Кстати, я что-то не вижу здесь нашего героического лейтенанта, стукнутого о дверь верным Эрнандо! Вы бросили его на мостике?
- Он умер, капитан, - сказал Джок, - в него попала одна из пуль…
- Ах, оставь подробности, дружище! Мир его праху, как говорится. Можете забрать его с собой. Я – в радиорубку, попрошу любезного герра Ягера подождать еще немного. Ах, как хочется сделать всё самому, но дела, дела!..