Джок обернулся к контрольной панели, где одна за другой загорались лампочки. Стрелки тахометров и манометров, термометров и амперметров дружно склонились вправо, а в зале, постепенно наполняемом гулом и грохотом работающих в штатном режиме агрегатов, ярко вспыхнули дуговые лампы. Техники следили за приборами, контролирующими распределение мощности и синхронизирующими работу роторов.
- Полная мощность, господин инженер! – крикнул со своего места пожилой баран.
- Отлично! – Джок подошел к телефону, чтобы доложить на мостик. Подняв трубку, он взглянул на часы: без двух минут 7. Через час Карнаж начнет выполнять свой план.
Отрапортовав, инженер пересчитал взглядом своих подчиненных: минут через 40 надо будет собрать их в одном месте, в этом зале.

«Скоро, уже совсем скоро я поступлю с этими политиканами и вояками – моим любимым правительством – так же, как они поступили с моей семьей» - думал Джок, – «Они считают, что могут поступать, как им нравится. Пускай же поучатся не предавать своих лучших граждан. Я покажу им, что такое настоящее предательство!.. Лишь бы только этот решительный юноша не забыл о своём обещании».

Дон Карнаж и его сообщники услышали, сидя в ящике, что двигатели зарокотали, готовясь поднять судно в полёт. Когда заработали генераторы, в трюме вспыхнуло дежурное освещение и налетчики смогли наконец увидеть друг друга.
- Босс, они завели двигатель!! – возбужденно гаркнул Хрип.
Немедленно Эрнандо закрыл его рот своей широкой ладонью и прошептал:
- Хрип, молчи. Здесь могут быть солдаты.
- Успокойся, Хрип, и говори тихо, пока галлийцы тебя не успокоили, - злобно проворчал Ловкач.
- Джентльмены, поберегите свою решительность для команды. Скоро начинаем, - ухмыльнулся Карнаж.
- Босс, еще целый час ждать, - ответил Ловкач.
- Ах, прямо жду не дождусь! – сказал Карнаж и посмотрел на Молотка. – А ты, мой мальчик, тоже ждёшь?
- Жду не дождусь, босс! – пискнул волчонок, и голос его сломался.
Пилоты рассмеялись.
И тут двигатели взревели, пол покачнулся: самолёт оторвался от земли.

Глава IV. Час настал.

Полковник фон Бер страдал.
- Я должен был уничтожить его. Это было бы лучше, чем видеть его в руках врагов. Почему у фон Райтера хватило решимости, а у меня нет? Адмирал никогда не подаст мне руки, - с горечью сказал он, глядя в темное небо.
- Герр оберст, у героя залива Цветущего скальпа были развязаны руки, а вы выполняете прямой приказ Командования. Не вините себя за чужие ошибки, - заметил стоящий рядом лейтенант.
- Всё же я должен был приказать сбить его.
- Уверен, герр оберст, гауптманн Ягер поддержал бы вас.

Полковник улыбнулся, впрочем, довольно кисло. Славный малыш Ганс, герой Воздушного корпуса. Он получил повышение и служит теперь на юге, готовит свои аэропланы к передаче Союзникам. «Победителям» - поправил себя фон Бер, и затосковал еще сильнее. Скоро, очень скоро они с Ягером останутся без работы.

На борту «Eisengeier».

- Господин капитан, держу пари, что райхляндцы сейчас кусают локти с досады! - радостно воскликнул лейтенант Ремиллард.
- И поделом им, - улыбнулся в ответ капитан Руан – седой барсук.
- Господин капитан, на такой скорости мы будем на месте через три часа, - сказал штурман – грузный и толстощекий боров.
- Очень хорошо. Чем скорее мы покинем эту ужасную страну вместе с ее ужасной едой – тем лучше! – ответил капитан.

Грузовой трюм, 19:15.

- Я больше не могу ждать, - негромко сказал Хрип.
- Ух ты, оказывается, Хрип умеет говорить, а не только вопить, - саркастически заметил Молоток.
- Не хами, мелочь пузатая, – проскрипел Хрип.
- Старый ворчун, - ответил Молоток.
Остальные забавлялись, слушая беззлобные препирательства.
- Думаю, босс, надо начать прямо сейчас, - сказал Эрнандо.
- Что, устал ждать, мой дорогой и чрезмерно большой друг? – спросил Карнаж.
- Мы все устали, босс, - ответил ягуар.
- Терпение, мои верные сподвижники. Мы еще над Райхляндом, а Воздушный корпус этой ничтожной страны горящими глазами смотрит на этот славный самолётик. Всё должно идти по моему гениальному плану! – отрезал Карнаж.

Машинное отделение.

Джок посмотрел на часы. 22 минуты. Осталось 38 минут до «внезапного» нападения.
- Считаете минуты до возвращения домой, господин инженер? – спросил худощавый коричневый кот по имени Франсуа.
- М-м, да, ты прав, Франсуа. Не могу дождаться, - промямлил Джок.
- Могу поверить: вы ведь опять смотрите на часы! – рассмеялся кот.

«Я должен прекратить пялиться на часы! Меня не должны ни в чём заподозрить!» - пронеслось в голове инженера. Он помотал головой, вздохнул – и опять взглянул на циферблат.

Грузовой трюм.

Галлийский солдат обошел галерею, охватывающую гигантский грузовой трюм, и медленно начал спускаться по трапу, чтобы осмотреть груз вблизи. В этом не было ровным счетом никакого смысла, но приземистый мускулистый бульдог, затянутый в синий мундир, не имел обыкновения думать о таких тонких материях. По правде говоря, он вообще не привык думать. Выполнять приказы было гораздо проще, какими бы абсурдными они не были. К тому же приказ обходить этот громадный, пустынный самолет имел очень приятную для солдата сторону: к утру он будет на Родине, далеко от опостылевшей казармы в проклятой Райхляндии, где он никогда не чувствовал себя в безопасности. А здесь, на борту, было по-настоящему спокойно, поэтому он легко отпустил своего напарника поискать на камбузе чего-нибудь съедобного.

- Сюда идет охранник, - прошептал Эрнандо.
Карнаж схватился за рукоять палаша, тогда как остальные подняли свои карабины.
Один-единственный солдат вальяжно прогуливался среди ящиков. Его винтовка висела за спиной, руки были засунуты за приспущенный ремень. Лёгкая добыча.
- Возьмем его. Одним беспокойством будет меньше, - велел Карнаж.
- Пусть отойдет подальше, тогда можно будет вылезти из ящика незаметно, - предложил Ловкач.
- Мой мальчик, - обернулся Карнаж к Молотку. – Твой выход!

Солдат присел на ящик и задумчиво отхлебнул из фляжки. Потом зевнул. Всё-таки бродить тускло освещенными коридорами и карабкаться по крутым трапам было ужасно скучно и утомительно. Самый бессмысленный приказ за всю эту бессмысленную войну. «Быть может, вздремнуть?» - подумал бульдог, и вдруг насторожился. Краем глаза он уловил какое-то движение, но, повернувшись в ту сторону, ничего не увидел, кроме бесконечных рядов грузов.
- Не иначе, показалось, - пробормотал он.
Молоток выглянул из-за контейнера и кашлянул.
Солдат не зря провел долгие годы на передовой. Его уши уловили слабый звук даже сквозь грохот машин самолета. Он вскочил и заозирался.
- Кто там?! – закричал он в полумрак трюма. – Кончайте ваши дурацкие шуточки!
Охранник был искренне уверен, что кто-то из его сослуживцев решил подшутить над ним.
Внезапно он увидел, как из-за ящика на мгновение выглянуло маленькое личико.
- Эй, кто там?! – солдат пробежал по проходу между грузов, но никого не увидел. – Кто здесь шутки шутит? Выходи!
Молоток тем временем отбежал подальше и, забравшись на высокий ящик, громко топнул ногой.
Охранник обернулся на шум и, наконец, снял с плеча винтовку. На вершине ящика стоял маленький волчонок в рабочем комбинезоне, с шеей, обмотанной зеленым шарфом, в кепке. Малыш посмотрел на солдата, вскрикнул, и спрыгнув на пол, быстро побежал.
- А, безбилетник! Вернись, я тебя всё равно найду! – крикнул солдат и бросился в погоню.
Молоток мчался со всех ног, лавируя между грузов, ибо бульдог оказался неожиданно хорошим бегуном. Мальчик ужасно боялся, что солдат выстрелит, или каким-то образом позовёт подмогу. Это могло нарушить все планы налетчиков.
- Только попадись мне! – рычал, тяжело дыша, бульдог: ему никак не удавалось поймать верткого безбилетника. А тот прятался между товаров, исчезал в одном месте и неожиданно появлялся в другом, будто бы дразня запыхавшегося преследователя.
- Ну всё! Думаешь, можешь одурачить меня?! – тяжело выдохнул охранник, и вдруг увидел, что мальчик стоит, прижавшись к обшивке трюма, между двумя высокими контейнерами. Наконец-то удача! Бульдог шагнул в проход, выставив винтовку и угрожающе рыча, но что-то в лице безбилетника смутило его… Тот, кого он поймал, улыбался!
- Чего лыбишся, парень? – нервно спросил солдат, а мальчик молча указал на что-то сзади… Обернуться бульдог не успел: тяжелая рукоять палаша обрушилась на его затылок, и мир исчез в вихре ярких искр.
Карнаж, радостно улыбаясь, сунул клинок за пояс, а Эрнандо поднял винтовку лежащего без сознания охранника.
- Хорошая работа, малыш! – сказал он, а Молоток показал ему в ответ язык: этого прозвища он не любил.
Ловкач и Хрип связали солдата, заткнули ему рот и запихнули в ящик, из которого недавно выбрались. Карнаж посмотрел на часы: до начала операции осталось 20 минут.