Тряхнуть, что ли, и мне стариной?

Высоко стоящее полуденное солнце ярко осветило просторную спальню. Её внутреннему убранству позавидовал бы и миллионер. Украшенные изящным орнаментом стены, огромный лепной потолок, ажурные полки с расставленными на них дорогими расписными вазами, со вкусом подобранная столь изящная мебель, дорогие ковры на стенах и мягкий, буквально обволакивающий, ярко-красный палас на полу. За огромным, широченным окном открывался великолепный вид на Кейп-Сюзеттскую гавань и окружающий её залив, а под ним тихо шумел, блестя брызгами на солнце, широкий искусственный водопад. Лишь одно пятно омрачало эту великолепную картину обители настоящих богачей — на огромной двухспальной кровати, стоящей в дальнем углу обширного зала, выпростав толстенные волосатые ноги из-под тончайшего шёлкового одеяла нежно-розового цвета и издавая своей небритой пастью не совсем приличествующие данному месту звуки, громко храпел непонятно как здесь оказавшийся медведь явно самого неотёсанного вида. На самом медведе, при этом, не было ничего надето — вся его немногочисленная одежда - рубашка, куртка и лётный шлем — мятая и грязная, валялась рядом, разбросанная по полу. Больше никого и ничего примечательного в комнате не было...

Маленький солнечный зайчик, проникнув в просторный зал сквозь огромное, во всю стену, окно, быстро окинув его беглым взором, выбрал наиболее подходящее, по его мнению, место — большой, мясистый нос спящего медведя. Медведь недовольно махнул лапой, но промахнулся. Зайчику, уютно устроившемуся у него на лице, это так понравилось, что он тут же позвал своих друзей — и вот уже сразу несколько солнечных бликов скользили по лице, голове и ушам спящего медведя. Он поначалу лишь недовольно отмахивался от них, бурча сквозь сон и ворочаясь с боку набок, но вскоре ему это надоело. Поняв, что просто так они от него не отстанут, он нехотя приоткрыл заспанные глаза и громко, во всю пасть, зевнул. Сладко почмокав губами, он почесал лапой за ухом, снова зевнул и со скрипом потянулся. И тут же схватился лапой за голову...
- Ох-х-х... - простонал он, держась лапой за ноющий затылок. - Башка трещит, как старый не смазанный “кукурузник”... Где это я? - он сонно огляделся. - Хм, то, что это не забегаловка Луи — это однозначно. Луи бы никогда бы не стал покупать себе что-то настолько вычурное... Ох-х-х... - он снова застонал и сделал попытку встать с постели, но, едва откинув лёгкое нежно-розовое одеяло, тут же снова смущённо забрался накрылся им обратно.
- Где мои штаны!? - медведь огляделся в поисках собственной одежды, которая парой секунд спустя обнаружилась лежащей рядом на полу. Штанов, однако, к его удивлению, среди неё не было. - А, тьфу ты... - он вдруг с силой хлопнул себя по лбу огромной волосатой лапищей. - Я же не ношу их!
Довольный сделанным открытием, он, уже не стесняясь, выбрался из-под одеяла и, с трудом поднявшись на ноги, широко зевнул, одновременно почёсывая залежавшиеся бока.
- Ахм-м-м... - медведь сладко потянулся. - А здесь шикарно, чёрт меня побери! - Вот только понять бы ещё, где именно...
Он быстро напялил на себя свою одежду и подошёл к окну. Вид, открывавшийся из окна был явно знакомым, но трещащая с похмелья голова отказывалась соображать без порции чего-нибудь охладительного. Порыскав по огромному залу, он, в конце концов, нашёл стоящий у стены небольшой холодильник. Открыв его, он обнаружил внутри стоящий на верх ей полке в небольшой хрустальной чаще неизвестный напиток ярко-зелёного цвета. Понюхав, медведь осторожно попробовал его, напиток оказался сладким, а, главное, холодным. Не долго думая, он опрокинул всю чашу себе в пасть и, удовлетворённо выдохнув, закусил попавшимися под руку жареными орешками. Заприметив стоящую на нижней полке хрустальную чашу с салатом, он также отправил её по назначению, не избежали сей участи и лежащие рядом батон дорогой колбасы и миска дрожащего от холода студенца, а от изящных овощных канапе осталась лишь горстка дочиста обглоданных деревянных палочек. Насытившись таким образом, попутно уничтожив половину фруктовых запасов в нижнем ящике, медведь сытно икнул и, открыв морозильник, достал заиндевевшую бутылку газировки. Сделав огромный глоток, он удовлетворённо крякнул. В голове немного прояснилось и он попытался припомнить, где же он всё-таки находится и как он сюда попал. Или, хотя бы, собственное имя. Как же его... Бам... Бум... ах, да, Балу!

- Чёрт... - Балу помотал головой. - И угораздило же меня вчера так назюзюкаться! Надо бы спросить у Луи, чем он меня потчевал и больше никогда не заказывать эту дрянь... ох-х-х!
Стоп! Луи? Балу огляделся. Нет, это явно не похоже на задрипанную забегаловку старого орангутана. И на его собственную лачугу тоже. Скорее, это прибежище богачей...
- Чёрт, Бекки! - Балу вдруг схватился за голову. Он, наконец, понял, где находится. - Но какого лешего я тут делаю, да ещё и в её кровати? Стоп! Мы же не... Да нет, точно — нет! - Балу яростно помотал головой, прогоняя пошлые мысли. В себе он был уверен, он бы ни за что на такое не согласился. Да и Бекки явно не из тех дамочек, что укладывают в свою постель любого понравившегося им самца, тем более, такого пузатого и неотёсанного. “Однако, чертовка хороша!” - вдруг подумал он, удивившись собственным мыслям. Стоп, а до этого-то он как додумался? Ребекка Каннингем, очаровательная бизнес-медведица и хозяйка принадлежащей ей его бывшей конторы и самолёта, иначе как верный друг и помощник(хотя, чаще, скорее, мешатель) им и не воспринималась. Откуда у него в голове вдруг такие шальные мысли? Неужели, между ними вчера, и правда, что-то было? Но что? Балу плюхнулся на огромную кровать, смяв все нежнейшие постельные принадлежности, допил бутылку газировки и стал вспоминать...